МЫСЛИ: Александр Зорин. “Я ПОЛИТИКОЙ НЕ ИНТЕРЕСУЮСЬ...”. Ритуальное православие не понимает происходящего в России. Это видно даже из Германии

В парке, на берегу пруда встретил знакомого русского, когда-то причащались в одном храме. Он кормил уток, отщипывая от большой круглой булки. Кормить птиц в немецком парке запрещено, на каждом шагу предупреждающие плакаты. А он спрятался под кусточком, исполняет своё прихотливое служение. «Привет!» - «Привет» - стукнулись локтями, нынешнее ковидное приветствие.

Услышав сегодня свежие новости о Навальном, я спросил:

- Что скажешь про разоблачение Навального? Как он, своих отравителей, наказал.

- Навальный? Это, который бунтовщик, что ли?

- Ну, какой он бунтовщик? Правдолюбец…

- Не, я политикой не интересуюсь. Мне здесь, в Германии, хорошо. А что там у них в России, сами разберутся.

Россия для него - отрезанный ломоть, вроде того, которым он потчует сейчас уток.

В том приходе, где ему “хорошо”, густо замешан патриотический дух. Многие прихожане приветствуют друг друга, переиначив немецкое «Гутен таг» на «Гутен Путин». Со мной однажды поздоровалась так девушка со свечного ящика. Видя, что я её не понял, расплылась в улыбке: «Это мы таким приветствием поддерживаем нашего президента». «А знаете, как Серафим Саровский приветствовал каждого, кто к нему приходил? – спросил я. - Христос воскрес!» - «Ну, Серафим Саровский давно помер, а Путин жив, дай Бог ему здоровья»...

Знакомец мой, распотрошив булку, бросил корки подошедшему гусю, который, чуть прихрамывая, почапал к уткам. Знакомец сам чем-то на него похож, тоже ходит чуть прихрамывая. И уж наверняка они единомышленники: гуси политикой не интересуются.

Конечно, европейская жизнь несравнима с той, которую он оставил на родине. Жильё сносное, жратва доступная, жена, которая его сюда привезла, ещё работает. А он, старше её намного, получает дотацию от государства.

- Не хочешь выпить? – важно предложил он мне, показывая на плоский бутылец в боковом кармане.

Выпить я не хотел и, попрощавшись, оставил его в компании насытившихся и гогочущих пернатых.

"Я политикой не интересуюсь", - слышал я не однажды от своих собратьев. Здешнее православие удерживается в основном патриотическими настроениями. “Russia Тoday” подпитывает их в круглосуточном режиме. Многие на родине Церкви не знали, о вере не задумывались, а здесь что-то вроде землячества - русский приход, надёжное место встречи, где за обильной трапезой после Литургии можно пообщаться, обсудить мелочи жизни, гастрономические в том числе. Трапеза многих сближает сильнее, чем Чаша со Святыми Дарами.

Как-то зашла речь о воспитании молодёжи, ведь дурных соблазнов здесь хватает. Женщина в платочке вспомнила Каина и Авеля: «Вот ведь братья, один другого убил. Так родители, предавшие Бога, сыновей воспитали».

Библейские «познания» не проясняют этим верующим того, что происходит на их бывшей родине. Например, забыли, а, может быть, и не знали о Кущёвской банде в Краснодарском крае – роковом символе современной России. Там, в этой станице, была церковь, служители которой, конечно же, видели, что творится у них под носом. Убийства, грабежи, насилия… Бандиты высматривали школьниц. Более двухсот изнасилованных жертв - от 14 до 20 лет. Не вмешивались батюшки в “частную жизнь” своих прихожан, а ведь многие на исповеди рыдали, беспомощные противостоять всесильной шпане. Не ударили в набат, не били в колокола, как при пожаре. Боялись, а, может, тоже были в числе повязанных, то есть подкупленных. Повязаны были все: и местные власти, и районные, и, не исключено, краевые.

Когда-то в ХYI веке писатель Иван Пересветов заметил, что на Руси веры много, а правды нет, а Бог правду любит. Владимир Соловьёв тоже полагал, что в восточном христианстве преобладает бесчеловечная религиозность.

Хотелось бы нашим священноначальникам напомнить о митрополите Филлипе Колычеве, который видел, что творится в государстве, и стыдил царя Ивана за бесчинства. Мстительный царь удушил его руками своего опричника-омоновца.

Напомнить о протопопе Аввакуме, не согласном с патриархом. Его постигла та же участь. Его сподвижников сжигали заживо, а кто-то сжигал себя сам.

Или, наконец, о патриархе Тихоне (Беллавине), который поначалу не мог вынести зверства большевиков, предал их анафеме: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы, — писал Тихон. — То, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной — и страшному проклятию потомства в жизни настоящей — земной».

Долго патриарх не прожил. Была попытка его застрелить. Не получилось. Есть версия, что отравили. Аналоги «Новичка» в России всегда имелись.

В Древней Руси за Церковью признавалось право печалования. Особо уважаемые духовные лица могли ходатайствовать перед государем за осуждённых. Бывали случаи, когда государь осуждённых миловал. Но с тех пор голос заступнической Церкви заглох...

23 января я пошёл на митинг в защиту Навального, который состоялся в старинной части немецкого города, где я теперь живу. Подумал: может, встречу кого-нибудь из своих, из православных. Народу было человек триста-четыреста. Стояли дистанционно - порядок есть порядок, все на виду. Знакомых прихожан не приметил. Был микрофон в открытом доступе, пламенные речи, плакаты, много ёршиков. На одном плакате текст по-немецки и по-русски: "Ёршик, не лезь в гульфик". Разговорился с одной парой, стоявшей рядом. "Как вы думаете, Церковь могла бы включиться в общественные процессы, которые происходят в России?.." - "А зачем? В каком смысле?" - не поняли меня. "Ну хотя бы объяснить, что такое свобода". Молодой мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего: "Что может объяснить сегодня православная Церковь?!"

Когда митинг закончился, мы включили свои айфоны и… наблюдали, немея от ужаса, как свирепствуют в Москве ОМОН и Росгвардия. Устрашающая униформа… В какое месиво и крошево топчут они людей на Пушкинской площади. Как хапают журналистов.

Политика – это прикладная этика, – считал о. Александр Мень. Вот они и прикладывают СВОЮ этику на виду у всей страны и у всей Церкви.