МЫСЛИ: Родолюб Кубат. ИЗ ЕГИПТА РАБСТВА К СВОБОДЕ ДРУЗЕЙ БОЖИИХ. Богословие бунта

Автор - профессор белградского Богословского факультета

В контексте современных событий в Сербии и во всем мире необходимо задуматься о природе и смысле протеста с богословской точки зрения. Кто эту точку зрения сегодня авторитетно формулирует - трудно сказать. На публичной сцене заметно лишь несколько человек, чьи слова хоть как-то ассоциируются с голосом Церкви. В общей суматохе нелегко рассмотреть строго христианскую позицию.

Обычно считается, что христиане живут исключительно Царствием Небесным, что неверно. Дорога до Небес пролегает через мир, в котором мы живем. Наше свидетельство в мире необходимо для того, чтобы войти в Царствие. В молитве Господней говорится: „Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли“.

Если на земле нет правды Божией, то как земнородные войдут в Царствие Божие? Этот вопрос касается христианского действия в мире. Если христиане молчат или одобряют несправедливость, находятся ли они на пути в Царствие Божие – Царство правды? Но те, кто восстает против несправедливости, называются бунтарями. К бунту способны только свободные люди и люди, стремящиеся к свободе. Чтобы это лучше понять, вернемся к некоторым аксиомам, которые в Церкви почти забыты, но которые являются существенной частью ее миссии в мире.

Богословие бунта – это пророческое богословие. Пророческое движение как яркое явление библейской истории возникло примерно в IX веке до Рождества Христова. В основе движения лежал бунт против общественной несправедливости, особенно против злоупотреблений со стороны власти, и умножения богатств маленькой группы магнатов за счет остального народа.

Израиль – народ бунтарский по своему происхождению. На пути из Египта он явил свою свободу как раз через бунт против несправедливости, но впоследствии иногда обращал свой протестный потенциал и на другие цели. Это показывает, что Бог хочет как раз „строптивый“ народ иметь Своим союзником, Он не нуждается в покорных, стерильно-набожных рабах.

Израиль в Ханаане сформировался как народ тогда, когда к нему присоединились восставшие рабы из ханаанских городов, которых привлекла идея о том, что каждый человек создан по образу Божию, что все люди равны по своей природе перед Богом. Бог разделяет землю Израиля так, чтобы она принадлежала всем, и чтобы было невозможно постоянно отчуждать ее вопреки воле собственника-наследника. Таким был смысл ветхозаветных годов прощения.

Исход восставших рабов и их формирование как народа в Ханаане берет начало из бунта против Египта. Завоеванная земля принадлежит Израилю для того, чтобы он жил в ней иначе, чем остальные народы.

Бунт существует не только в социальной сфере. Хотя и неоправданно, но пророк Иона бунтует против Бога, когда Тот посылает его в Ниневию проповедовать покаяние. Что интересно, Бог Иону направляет разными способами, но тот, однако, продолжает „оставаться при своем“.

Проповедь Христа во много более чем революционна. Его последователями стали выходцы из обедневших и бесправных слоев общества, презренные государственным и церковным (храмовным) истеблишментом. Не только римляне, а и иудейские старейшины воспринимают Христа как бунтаря, за что и осуждают на казнь.

Первых последователей Христа Римская империя воспринимала как антиобщественный фактор, возникающий из-за отказа признавать императора Богом. В книге Откровения постоянно звучат ноты бунта против несправедливости в мире. Земной царь представлен там как антихрист.

Привлекательная сила христианской миссии состояла в фундаментальном требовании справедливости. В реальных исторических системах, в которых жили христиане, это нередко означало призыв к бунту.

Монашеское движение и бегство в пустыню в IV в. стали бунтом против „воцерковления“ мира, в котором царствует несправедливость, все более проникающая в церковную, иерархическую среду. Это особенно заметно на примере св. Иоанна Златоуста, великого богослова и борца против несправедливости.

Иоанн принципиально конфликтовал с византийским двором и с привилегированными слоями общества. В качестве Константинопольского Архиепископа он отказывался мирно сосуществовать с властью. Он продал мрамор, предназначенный для постройки храма, и деньги раздал бедным. К царице Евдокии он обращается с беседой „Опять Иродиада беснуется...“. Иоанн изгнан и умер в изгнании, вскоре его признали святым.

Специфическая религиозность „симфонии властей“ из Византии пришла к славянским народам. Славяне получили такую идейно-духовную матрицу уже как часть исторического Православия. Епископы и духовенство в Византии и остальных православных странах были государственными чиновниками, которых назначала и контролировала царская власть. Первоначальное народное избрание священнослужителя осталось лишь частью ритуала, когда хор поет „Аксиос“ („Достоин“).

В рамках „симфонии властей“ подчеркивалось „юридическое измерение“ Ветхого Завета. Пророки были нежеланными в силу своего бунтарского духа.

Одним из парадоксов современной западной цивилизации является то, что она выросла на конфликте с Церковью. Парадокс этот заключается, главным образом, в том, что мир начал отстаивать свободы и права человека. А Церковь пыталась сопротивляться этому, настаивая на „традиционных ценностях“ и создавая культ архаичной, средневековой традиции. Таким способом она стала утрачивать свою пророческую миссию, помогая государству бороться против морально оправданного бунта угнетенных. Национальные и „церковные“ интересы („общее“) ставились выше интересов человека („частного“), при том что именно человек, а не общество, создан по образу Божию.

С ослаблением пророческого измерения богословие все больше превращалось в идеологию могущественной „господствующей“ Церкви, одна из существенных ролей которого состояла в том, чтобы выявить и обосновать наилучший способ сосуществования с властью. По сути, такое богословие потеряло связь с жизнью, ибо перестало замечать и адекватно реагировать на несправедливость, царствующую в этом мире.

Богословие бунта невозможно без такой реакции – оно возникает из признания несправедливости и из потребности, чтобы справедливость была достигнута или хоты бы засвидетельствована и в этом мире.

Движения за свободу по всему миру, кроме редких исключений, не смогли найти сколько-нибудь серьезного оплота в Церкви. Бунт сталом уделом „детей цветов“, различных оппозиционеров и нонконформистов, которые по праву стали иконами свободы.

Сегодня христиане особенно нуждаются в богословии бунта. Новые богословы должны заговорить голосом ветхозаветных пророков. Мир, в котором нарастают разные виды несправедливости, ложные идолы и авторитеты, „освящаемые“ официальными Церквами, требует деконструкции системы. Прежде всего, ценностной. Нужно, чтобы богословие вдохнуло более глубокое духовное и антропологическое измерение в поднимающийся бунт.

Это подразумевает освобождение человека от угнетающего страха. Христос называет учеников друзьями и братьями, которым Он готов помочь, а не подсудимыми, которых Он хочет наказывать как подданных и крепостных. „Сын Человеческий не судит никого“, - признается Он.

Богословие бунта - не бунтарство, это борьба за внутреннюю и внешнюю свободу. Это борьба против всего, что нас порабощает, и против того, что мешает такой борьбе. Бунт – естественное состояние человека, и из “живота” (от плотской энергии – Прим. Переводчика) христиане призваны вознести его в сферу духа!

Статья написана по мотивам публикации на сербском языке на аналогичную тему