«ЛЕСТОВКА» (авторская рубрика Андрея Езерова): Геноциды и формирование политических наций. Несколько эпизодов из новейшей истории и их религиозные аспекты

Тема эта поднята не мной. О ней, например, рассуждал ещё Эрнест Ренан в далёком 1882 году. Но, как ни странно, приходится и сегодня к ней возвращаться.

Вот, например, такой весьма сведущий (несмотря на несколько явных ляпов, но с кем не бывает) автор книги «Тень Мазепы» Сергей Беляков в начале книги пишет о как бы двух украинских («малоросских») нациях после упразднения Гетьманщины – шляхте и крестьянах с мещанами. Далее, впрочем, он приводит целый ряд примеров, опровергающих сию теорию...

Но, как ни странно, тема наша невозможна без другой темы – геноцида (да, именно геноцида!), холокоста. Поясню: дело в том, что нации (и не только политические, но и культурные – например, ассирийцы, которые не создали политической нации, но, несомненно, являются культурной) рождаются двумя способами, и один из них - геноцид. Известна и кажется достаточно достоверной история с Черчиллем и Ковентри. Премьер Великобритании мог попытаться предотвратить налёт нацистской авиации на сей старинный город или минимизировать его последствия, но этот налет стал ему нужен как образчик варварства и вандализма (сильно пострадал собор) германского нацизма. Ведь в Англии немало было германофилов. Образ разрушенного Ковентри должен был послужить единению нации. Те же ассирийцы распадаются на ряд племён: часть из них исповедуют отеческую веру, народную форму несторианства и принадлежат к Ассирийской Церкви Востока (в основном новый календарь), или Древней Церкви Востока (старый календарь), а другая часть – халдо-католики, признающие авторитет Папы; наконец, некоторые ассирийцы РФ - прихожане РПЦ МП. Но страшный геноцид 1915 года, унёсший жизни до двух третей ассирийцев, ассироязычных граждан Османской империи, сплотил остатки этого рассеянного по миру народа. Часть его осталась на родине – Ашшуре и в окрестностях Мосула в верховьях Евфрата, но им нынче угрожает так называемое «Исламское государство» [запрещено в РФ].

Что-то похожее можно сказать про китайцев. Можно вспомнить опиумные войны, тайпинское восстание, кровопролитные гражданские войны, впоследствии - нанкинскую резню и вообще японскую агрессию. А ведь ещё во время тайпинской войны жители юга и севера нынешнего Китая не имели общего разговорного языка (не говоря уже о маньчжурах). Примерно то же можно сказать об ирландцах. Кромвелевская кровавая резня разбросала их по свету, но консолидировала в культурную, отчасти и в политическую, нацию. Армяне же, много претерпевшие от персов, турок и прочих, стали превращаться в политическую и культурно-историческую нацию современного типа куда раньше знаменитого геноцида 1915 года. Он только поставил точку в этом историческом процессе, этом формировании нации, стал кровавым завершением этих трудных родов. Не избежали единения железом и кровью и некоторые славянские и восточноевропейские неславянские народы...

Не всегда именно только брутальное кровопролитие участвует в рождении нации. Есть, конечно же, и чувство национальной обделённости. До конца 1918 года Венгрия имела выход к Адриатике (Янош Кадар одно время работал портовым рабочим в родной Риеке) и простиралась до Мукачево на востоке. В 1918-19 годах мадьяры, венгры, в одночасье стали разделённым народом. Трансильвания, один из центров формирования венгерской государственности, до сих пор имеющая значительное мадьярское население, похоже, навсегда осталась в Румынии. Не то чтобы Венгрии было тесно в Австро-Венгрии, но история не сулила ей ничего хорошего в этом положении. В случае, если бы не было прямого геноцида, разделение народа на разные части в пределах двух или нескольких государств вполне могут его психологически компенсировать или даже создать к нему предпосылки, как это случилось с той же Австро-Венгрией, когда часть русин была депортирована в Телергоф и другие лагеря по подозрению в нелояльности империи.