КОММЕНТАРИЙ ДНЯ: Париж включает мозги. Московская патриархия, несмотря на грубые ошибки Константинополя, проиграла свою «битву за Париж»

Нельзя оценить сражение, не понимая характер войны. Нельзя и разобраться с судьбой Русской парижской архиепископии, не понимая смысла войны между Москвой и Константинополем.

Еще в период подготовки Критского собора 2016 года определилось, что это война не за отдельные территории, пусть даже такие большие, как Украина, а за «мировое господство». Критский собор подвел итог неформальных переговоров мирного времени: по-хорошему не договорились, значит, будет война. Москва все равно думала, что ее только пугают войной, пока не получила украинский Томос.

Цель войны, как ее ставит для себя Константинополь, вполне прозрачна: это не преобладание на отдельных территориях, а фактическое исключение РПЦ МП из любых международных структур. Это исключение не обязательно должно быть формальным и абсолютным. РПЦ хотят превратить в церковный аналог чего-то в спектре от Ирана (как минимум) до Северной Кореи, но без ракет (в идеале). Любой шаг в сторону осуществления этого плана отзовется внутри России очередным сдвигом в направлении секуляризации государства: чем меньше ценность РПЦ МП как ресурса международного влияния, тем меньше заинтересованности властей нарушать ради нее Конституцию.

Украинский фронт нынешней войны сейчас «замер», но такие подробности важны лишь внутри Украины. Глобально важен сам факт существования квази-государственной ПЦУ, образованной в соответствии с константинопольским Томосом. Положение ПЦУ настолько прочно, что для создания реальной угрозы ее существованию нужно никак не меньше, чем российская оккупация Украины. А, если так, то надо все-таки ожидать на каком-то этапе продолжения церковной политики Порошенко, причем, в более решительном формате. Когда-нибудь в Украине наконец появится власть, желающая навести «порядок» в церковных делах, а вариантов порядка тут только два (если мы не будем понапрасну мечтать о такой украинской власти, которая постарается сделать государство по-настоящему светским): либо это оккупационный «русский порядок», либо РПЦ МП освобождает все лавры… Но, повторим, для Константинополя сейчас это не принципиально.

Для Константинополя главная проблема теперь – добиться, чтобы лояльные ему Церкви сами инвестировали в изоляцию РПЦ МП. Добровольно они этого делать не будут. Во-первых, просто из-за главнейшего поповского принципа «ласковая телка двух маток сосет», во-вторых, потому, что сейчас такой момент, когда Москва готова платить за любые проявления лояльности, и это открывает небывалые перспективы для церковно-политического бизнеса. Всякие иерусалимские/александрийские патриархаты уже вовсю пытаются освоить новые ресурсы, называя это миротворчеством… Вероятно, в «мировом православии» нет ни одного субъекта, который не пытается сейчас что-то получить с Константинополя или Москвы, но, лучше, если с обоих.

Нынешний скандал с парижской архиепископией имеет подобное же происхождение. Идея упразднить архиепископию именно сейчас – это личный бизнес нескольких епископов Константинопольского патриархата вопреки интересам патриархата в целом. В Константинополе мало думают о не-греческой пастве (и, не будем скрывать, маловато думают в принципе), почему и удалась такая грубая интрига – крайне несвоевременная для патриархата, но и вообще глупая по замыслу (как будто архиепископии можно просто приказать самораспуститься, и она послушается). Но что сделано, того не исправишь, а новый конфликт – это все равно новый ресурс, и не только для Москвы, но и против Москвы.

В парижском конфликте был неизбежен захват Москвой части западноевропейской русской паствы. Но количество паствы, особенно если это не эмигранты, а не имеющие корней вне России «экспаты», погоды не делает и даже недвижимость не контролирует. Их потерять не жалко, а кто-то и вздохнет с облегчением. Важны структуры – которые владеют недвижимостью и могут действовать организованно в церковной политике. Тут и развернулась главная борьба: у Москвы появился шанс захватить администрацию архиепископии, так как она смогла «уговорить» (употребим этот эвфемизм вместо «коррумпировать») главу архиепископии и часть активистов. Но 7 сентября состоялась решающая битва, в которой Москва проиграла. 58 % голосовавших высказались за переход под Москву – это очень много и означает в ближайшем будущем значительную потерю паствы. Но это меньше, чем две трети голосов, что было необходимо для перехода под Москву юридической структуры архиепископии. Для Москвы и для коррумпированной Москвой верхушки архиепископии это поражение. Для самой архиепископии – это и победа, и шанс на очищение от заметной части постсоветских верующих, засоривших ее паству (а также, может быть, и от дезориентированных потомков старой эмиграции, которые для архиепископии превращаются из лишнего балласта во взрывоопасный груз, который надо бы сбрасывать в первую очередь).

Но самое важное – другое: то, что важно за пределами архиепископии. В лице непримиримой к Москве части архиепископии Константинополь получил, наконец, хорошо мотивированное антимосковское лобби, которое будет оказывать давление на всевозможных соглашателей с Москвой, в каких бы юрисдикциях те ни находились. Конечно, сейчас будет важно, найдет ли Константинополь возможность как-то помочь организации и боеспособности своего русского антимосковского отряда. Судя по прежнему опыту, Константинополь и тут, скорее всего, будет поступать во вред себе. Большинство иерархов «мирового православия» следуют простейшим инстинктам и, даже если имеют мозги, забывают их включать вовремя. Так что на Константинополь я бы не надеялся. Но самим русским деваться некуда, и опции забыть включить мозги у них нет. Опции не включаться в мировую церковную политику и не высовываться за пределы Константинопольского патриархата у них тоже нет тоже: уже высунулись.

Бывает обидно осознавать, что у тебя нет друзей. Но когда их на самом деле нет, то лучше это осознавать, чем нет. У Русской архиепископии друзей нет. Но зато может быть много ситуативных союзников: большая война создает большой выбор. Как сказал один нынешний русский поэт, о котором уже не успели узнать русские эмигранты, «но ты не верь никому. Думай своей головой…».

Епископ Григорий (Лурье),
для Портала «Credo.Press»