КОММЕНТАРИЙ ДНЯ: Долгожданная неправда

23 августа 2002 года Суздальский районный суд вынес приговор по делу главы РПАЦ митрополита Валентина (Русанцова). Что предшествовало этому приговору и какие он будет иметь последствия?

Поздней весной 2001 года Российская Православная Церковь вся была поглощена одним событием — торжественной канонизацией знаменитого первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Филарета (Вознесенского), совершавшейся в Суздале 30 апреля - 1 мая. Мало кто придал тогда должное внимание тому факту, что на праздничной литургии отсутствовал бывший в течение десяти лет ближайшим помощником главы РПАЦ митрополита Валентина протоиерей Андрей Осетров. Поговаривали "в кулуарах", что отец Андрей обижен благоволением митрополита к столичным богословам, которые и подсказали идею канонизации, что Осетров обвинил их в ереси, что митрополит обвинения отверг и с отцом Андреем в сильном конфликте, ибо тот бесчинствует. Но что спустя несколько дней после торжества начнется ТАКОЕ – никто даже и помыслить не мог.

Сперва – информация о том, что отец Андрей ездит по Суздалю и записывает на кассету рассказы детей, которые говорят страшные вещи. Затем в митрополичий дом тянется поток этих детей, с покаянными письмами о том, что за деньги или по недомыслию оклеветали владыку, потом – информация, что кассета передана в "компетентные органы" и эти органы заинтересовались ею, чтобы опорочить главу "суздальского раскола"… Нельзя сказать, что в РПАЦ отнеслись к "делу Осетрова" совсем несерьезно, но и первостепенного значения тоже не придали — митрополиту Валентину было не привыкать ко всевозможным обвинениям и клевете, а потому казалось, что достаточно и того, что "брань на вороту не виснет". Дело, однако, было не в брани. Майские торжества 2001 года так и остались на сегодняшний момент точкой наивысшего подъема в истории РПАЦ. Тогда, после "отступления" РПЦЗ от жесткой линии в отношении РПЦ МП, после присоединения к РПАЦ "непримиримых" приходов в Америке, после укрепления контактов с греческими старостильниками, многим из идеологов РПАЦ начало казаться, что еще немного, и "альтернативное православие", придерживающееся линии догматической и канонической бескомпромиссности по отношению ко всевозможным новшествам "мира сего" окажется значимой общественной силой, к тому же, в условиях консервативного поворота в обществе — силой востребованной. Но то, что одному человеку — мечта, десяти может показаться кошмаром.

"Суздальский процесс" спровоцированный действиями одного человека, Андрея Осетрова, нашедшего, однако, довольно быстро и союзников и покровителей, очень скоро вынудил перейти РПАЦ в глухую оборону и только отбиваться от новых и новых атак. В ситуации, когда главу Церкви обвиняют в "деторастлении", представляется более важным защитить его доброе имя, чем созывать соборы, осуществлять канонизации, вести богословские споры и т.д. Другими словами — РПАЦ была поставлена в условия войны и должна была сосредоточить все усилия на "борьбе за существование". Этот факт и был главной победой тех, кто скоро и споро поддержал Осетрова: на ближайшие годы духовной монополии РПЦ МП на "массовое" Православие в России более ничто не угрожает. Можно оценивать этот факт позитивно, можно негативно, можно аналитически, но это — факт. Несомненно, РПАЦ приобрела за время предсудебной и судебной борьбы значительно большую известность, чем ранее, причем скандальный характер этой известности никак не влияет на значимость той или иной фигуры в информационном пространстве. Несомненно — гонения любую Церковь только красят и взращивают, причем подобное гонение придает этой Церкви в глазах людей только дополнительный ореол "истинности". Но с "планов громадьем" РПАЦ придется на ближайшие годы покончить, сосредоточившись на последствиях, наступающих после вынесенного сегодня приговора.

Теперь о самом приговоре и его последствиях. Не было никаких сомнений в том, что тем силам, которые начали этот процесс и довели его до суда, не составит труда добиться обвинительного приговора, хотя бы в первой инстанции. Скорее удивительно то, сколько сил было затрачено на то, чтобы его добиться: волна публикаций в прессе, привлечение боевиков организации "Наше дело" к отлову и принуждению к обвинительным показаниям "потерпевших", поведших себя на суде не совсем так, как было рассчитано, участие в процессе самой РПЦ МП, принявшей и рукоположившей Осетрова в качестве своего клирика. Срывающийся голос и трясущиеся руки оглашавшей приговор судьи — лучшее доказательство того, что одержанная победа над РПАЦ и ее главой если и не пиррова, то досталась очень большой кровью. По тому, как неаккуратно сооружен приговор, видно, что судья стремилась не вынести окончательный вердикт, а скорее избавиться от этого взрывоопасного дела, которое обречено перейти в более высокие инстанции.

Однако у "заказчиков" процесса все же есть основания быть довольными — помимо главной стратегической задачи охранения духовной "естественной монополии", ими достигнута и еще одна: связанный "условным приговором" митрополит Валентин оказывается контролируемым если и не внутренне (чего достичь вряд ли кому-то удастся), то – внешне, ведь "отсрочка исполнения приговора" означает, что глава РПАЦ оказывается в подвешенном состоянии, в котором его нахождение на свободе зависит только от доброй воли правоохранительных органов. Делать из митрополита мученика в глазах его сторонников вряд ли кто-то собирался, а вот ситуация в которой РПАЦ явно лишена свободы маневра, поскольку не пойдет ни на какие действия, которые бы подвергли риску её митрополита, явно её противникам выгодна.

Позиция самой РПАЦ предельно ясно обрисована в заявлении самого митрополита по итогам процесса — борьба до конца, до полного оправдания митрополита, средствами и юридическими, и информационными, и духовными. Планы противников РПАЦ тоже довольно прозрачны — это "борьба с деятельностью РПАЦ на суздальской земле", а затем — и в других местах, нравственная компрометация и организационный разгром главного препятствия на пути утверждения в России утопии "единого Православия" в лице РПЦ МП. Чья возьмет? О том, обычно, судят более высокие инстанции, чем Верховный суд.